Итак, напоминаю, что наш клиент, Зайцев Е. Л., был соучредителем и генеральным директором компании «Меркурий-Металл-Групп», занимающейся поставками нержавеющего металлопроката из Европы и стран Азии. Компания серьезная, с оборотом около 200 000 000 руб., владеющая дорогостоящей недвижимостью, обанкротилась, по сути, на пустом месте. Но все это вы, несомненно, помните из первой части статьи, а если подзабыли, то лучше начать с нее
(см. статью: Как мы защитили генерального директора от субсидиарной ответственности и взыскания убытков. Часть 1).
Ответчик обратился к нам после разворота его дела на уровне суда Кассации. При встрече с ним я смотрела документы, ранее выданные судебные акты и не понимала…
Не понимала, как вообще возможно было привлечь нашего клиента? Даже к убыткам, не то что к субсидиарке! Конкурсный ссылался на три сделки, две из которых оспорены по основанию «преимущественное удовлетворение», что не равнозначно причинению вреда обществу, правам кредиторов или доведению компании до банкротства (!!!). Более того, в результате удовлетворения требований этих кредиторов РЕЕСТР УМЕНЬШИЛСЯ, не увеличился (!!!).
И только одна сделка (
на МИЛЛИОН РУБЛЕЙ) оспорена по основанию «неравноценности встречного исполнения», что опять же на субсидиарку не тянет ни при каком раскладе, т. к. потеря миллиона рублей не может привести к неплатежеспособности компании с оборотом в 200 000 000 (
!!!).
Ознакомившись с материалами дела, я, разумеется, сказала клиенту, что сделки эти действительно не могли привести к неплатежеспособности юрлица, не увеличили кредиторскую задолженность, а значит априори не влекут за собой субсидиарную ответственность.
Более того, само заявление о привлечении к субсидиарке не могло быть принято судами, поскольку
управляющим пропущен срок исковой давности (!!!). Все три сделки были совершены должником до июля 2017 г., а значит применению подлежат специальные сроки исковой давности (
один год со дня, когда управляющему стало известно о наличии оснований для иска). На дату введения конкурсного производства Киселев Г.Н., который был временным управляющим должника с 2017 г. и проводил финансовый анализ, уже должен был располагать информацией о наличии оспоримых сделок, на которые ссылался в своем заявлении!
В мае 2018 г. ответчик передал управляющему все документы должника; в октябре и декабре 2018 г. конкурсным были поданы заявления об оспаривании сделок, а
это значит, что годичный срок для подачи заявления о привлечении к субсидиарной ответственности истек не позднее 20 мая 2019 г. При этом заявление подано конкурсным лишь в июле 2020 г. (
!!!). Таким образом, годичный срок исковой давности был пропущен конкурсным .
Итак, что же у нас есть? 1. Три сделки, которые не образуют субсидиарную ответственность, т.к. не привели к неплатежеспособности должника и не усугубили эту неплатежеспособность.
2. Заявление о привлечении к субсидиарной ответственности КДЛ, поданное управляющим с пропуском срока и поддержанное судами первой и апелляционной инстанций…
Не ищите здесь логики, ее нет!!! ????
Желание конкурсного управляющего переложить долговые обязательства юрлица-банкрота на КДЛ понятно, но доказательства вины ответчика в материалы дела представлены не были.
Да, конкурсный оспорил три сделки.
Но к банкротству компании эти сделки привести не могли.
На всякий случай мы составили три самостоятельных отзыва для суда:
- один – по субсидиарке;
- второй – по убыткам;
- и третий – по пропуску срока на подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности.
И знаете, что странно? Суд первой инстанции второго круга исковую давность вообще не учитывал (
!!!!). Мы выиграли процесс, отбивая обвинения арбитражного управляющего без учета пропуска срока. Конкурсный апелляционную жалобу подавать не стал, в итоге согласившись с нашей позицией, но, если бы подал, мы, разумеется, обжаловали бы решение уже в части пропуска срока (
!!!). Если бы да кабы)))).
Ок., в этом процессе нам пришлось работать с тем, что есть. А значит в сухом остатке все те же пресловутые три сделки, потенциально грозящие ответчику субсидиаркой и убытками. Пропишу каждую.
Три сделки, рассмотренные судом на предмет образования субсидиарной ответственности и убытков 1. По условиям оспоренного соглашения о зачете взаимных требований, заключенного в счет оплаты договора уступки между ООО «ТД «Меркурий-Металл-Групп» и ООО «Профит Центр», должник выкупил свой долг перед ПАО АКБ «Металлинвестбанк» в размере 42 618 732.86 руб. за 15 360 000 руб. Согласитесь, неплохо?
В результате совершения данной сделки должник уменьшил свой долг перед кредитной организацией более чем на 27 000 000 руб. (
!!!). То есть целью сделки было уменьшение общей кредиторской задолженности, что не могло привести к убыткам!
Налицо выгодная для должника сделка, которая не является убыточной (
!!!).
Кроме того, в 2019 г. ООО «Профит Центр» было отказано во включении в реестр требований кредиторов задолженности в размере 42 618 732.86 руб. К наращиванию кредиторской задолженности и увеличению размера реестра данная сделка не привела, а привела она к получению обществом прибыли в размере 27 258 732 руб. Тут ни об убытках, ни о субсидиарной ответственности речи быть не может. Напомню, сделка оспорена в связи с преимущественным удовлетворением прав общества «Профит Центр» в преддверие банкротства должника.
2. Оспоренное соглашение о зачете взаимных требований с компанией «Nelgeron OU» было заключено в рамках ранее подписанного сторонами договора поставки (
от августа 2016 г.).
Как Вы помните, конкурсный управляющий настаивал на том, что в результате фактически осуществленного взаимозачета на сумму 14 946.77 долл. была нарушена очередность удовлетворения требований кредиторов должника. Вместе с тем,
сам по себе факт оказания предпочтения не является основанием для привлечения к субсидиарной ответственности (!!!).
Зачет был направлен исключительно на погашение взаимных требований и привел к уменьшению кредиторской задолженности «Меркурий-Металл-Групп» на 14.9 тыс. долл. Компанией «Negleron OU» были фактически исполнены обязательства по договору поставки, что подтверждается судебным актом, равно как и тот факт, что обязательства должника по оплате поставленных товаров исполнены полностью!
Таким образом,
данная сделка привела к уменьшению долга перед компанией «Negleron OU» на 14.9 тыс. долл. без встречного исполнения со стороны должника, что существенно уменьшило общую сумму кредиторской задолженности. А значит ни субсидиарку, ни взыскание убытков вышеозначенный взаимозачет за собой не влечет!
3. Сделка по перечислению должником денежных средств в размере 1 020 900 руб. на счет ООО «Сталь-Трейд» по платежному поручению (
от ноября 2016 г.), оказалась единственной, оспоренной конкурсным управляющим по основанию «отсутствие встречного исполнения», т.е. фактически «вывод активов», а значит потенциально могла образовать основание для субсидиарной ответственности.
Ознакомившись с документами должника, я выяснила, что перечисление денежных средств в пользу контрагента было осуществлено по распорядительному письму ООО «ЗМ «ПСК» в рамках реальных хозяйственных отношений (
по договору поставки между должником и ООО «ЗМ «ПСК»). Перечисленные деньги представляли собой возврат аванса, уплаченного ООО «ЗМ «ПСК» в пользу ООО «ТД «Меркурий-Металл- Групп», в связи с отказом от поставки.
Таким образом, действия ответчика по возврату денежных средств являются законными и обоснованными, не свидетельствуют о причинении вреда имущественным правам должника и его кредиторов, поскольку оснований для удержания денежных средств у ООО «ТД «Меркурий-Металл-Групп» не имелось.
Более того, сделка на миллион не могла причинить существенного вреда должнику и его кредиторам. Стоимость имущества, принадлежащего ООО «ТД «Меркурий-Металл-Групп» на январь 2017 г., превышала размер ВСЕХ его обязательств (
включая обязательства перед банками!). Сделка в размере 1 020 900 руб была совершена ноябре 2016 г. и, соответственно, не привела к банкротству должника, а значит не может служить основанием для привлечения к субсидиарной ответственности. А т. к. Зайцев Е.Л. добросовестно перечислил 1 020 900 руб. на счет ООО «Сталь-Трейд» в качестве возврата ранее оплаченного и не отработанного аванса, следовательно и для взыскания убытков с КДЛ оснований нет.
Суд первой инстанции второго круга поддержал нашу позицию. А как иначе? Вышеуказанные сделки не привели к банкротству должника и не причинили ему убытков; действия Зайцева Е.Л. по совершению сделок были добросовестными и нацеленными на максимальное погашение требований кредиторов; противоправных действий, которое бы установили вину Зайцева Е.Л. в нанесении убытков должнику, ответчик не совершал.